Некоторым персонажам Достоевского особенно нравится слово «логика». Писатель оживляет своих существ, характеризуя язык каждого человека.
 Он воспринимает и воспроизводит бесконечное количество нюансов, от осужденного сленга до епископской прозы. Он знает, что слово «логика» может иметь разные значения, от значения, данного ему профессиональным логиком, до очень расплывчатых интерпретаций в разговорах в гостиной. Прилагательное «логический» в русском и французском языках иногда почти синонимично «очевидному» или даже «нормальному».
 В «Братьях Карамазовых» выдающийся врач путает «логику» и «здравый смысл». Эти колебания языка способствовали развитию сциентизма, который доминировал в XIX веке. Так называемая логика становится агрессивной. Так чувствовал это лично сам Достоевский. Он не мечтает отвечать тем же оружием. Вопреки тому, что думали многие комментаторы, он избегает споров. Как и некоторые из его персонажей, он привязан к личности Христа, как он появляется в Евангелии. Он страдает от оскорблений атеистов.
 Как писатель, он понимает агрессивное мышление Ивана Карамазова. Когда он публикует слова старца Зосимы, идеи которого он, по его словам, разделяет, он считает, что «ответил» Ивану; он не думает, что «опроверг» это. В отличие от некоторых своих персонажей, он не отрицает ценности логики. Скорее, он предпочитает критиковать его, то есть ограничивать свою власть. И он безжалостно описывает эффекты определенной идеализации логики, которая приводит в действие престиж воображаемого и сомнительное очарование гипербол.